Человек с «абсолютным зрением»: к 190-летию со дня рождения Павла Третьякова

Павел Третьяков… Великий меценат, пламенно любящий живопись, подаривший потомкам «хранилище изящных искусств, приносящих многим пользу, всем удовольствие». Еще в молодые годы Павел Михайлович поставил перед собой цель – создать общедоступный художественный музей, показать миру русскую школу живописи. Почему внук и сын купца загорелся такой высокой и бескорыстной идеей? Откуда у него такое невероятное чутьё? Прежде чем проследить его путь, попытаемся оживить для себя его образ, чтобы стали понятнее его заботы, радости и волнения.

Павел Третьяков родился 27 декабря 1832 года в холодной, заснеженной Москве. В то время это была большая сонная деревня, где царили мир и тишина усадебной жизни. Отец его, Михаил Захарович, вёл небольшую торговлю «набивным товаром». Он долгое время добивался руки дочери крупного коммерсанта Александры Даниловны, девушки строгой, умной, с твёрдым характером. С самого начала деловой купец , спокойный и ласковый человек, привык уважать жену, во всем с ней советоваться. Торговые дела Третьякова шли хорошо. Жили молодые супруги дружно, а рождение сына ещё больше их сблизило.

Ребенок рос спокойным и здоровым. Вскоре появились и другие дети, строилась большая, крепкая семья. Старенький дом гудел как улей. Мать была с детьми строга и сдержанна, воспитывала их в почитании старших и послушании. Отец был добрее, детей любил нежно. По воскресеньям всё семейство бывало в голутвинской церкви, где Михаил Захарович состоял церковным старостой. Старший Третьяков любил традиционные московские гулянья. Тут были и качели- карусели, вожаки с медведями и обязательно дымящиеся самовары, бублики, пряники, всякие сладости. Для Павла эти шумные гулянья были пыткой. Однажды он несказанно удивил родителей, спрятавшись ото всех перед самым отъездом. Тихо сидел в углу под лестницей и, как не страшно было впервые ослушаться, не откликался на зов. Когда его всё же доставили пред родительские очи, мальчик тихо сказал: «Разрешите, батюшка, дома остаться. Не хочу, чтобы меня на показ, словно медведя, возили. Не могу я». Это было так неожиданно, что Павла даже не наказали. Сильный и самостоятельный складывался у него характер. Не по душе было всё показное. С самого детства зарождалась в нём привязанность к своему городу. Он изучил Москву вдоль и поперёк, знал и уважал все её памятники и святыни. А Кремль в чуткой душе мальчика вызывал чувство волнения и восхищения. Всю жизнь он относился и к Кремлю, и к Москве очень личностно, принимая их в своё сердце глубоко, по-своему.

Желая видеть своих детей образованными, Михаил Захарович приглашал лучших учителей, нередко сам присутствовал на занятиях. А вскоре стал приспосабливать к торговому делу, чтоб добрая смена была. Особенно отмечал он своего первенца: «даром что мал, а не обдумав, ничего не сделает. Зато если уж что решил, из кожи вон вылезет – а добьётся своего. Серьёзный растёт человек, будет кому дело передать». Павел любил, быть наедине с собой, ему было важно иметь своё личное пространство – и родители отвели ему отдельную комнату, куда без спросу никто не заглядывал. Он полюбил чтение. Все вечерние часы он проводил наедине с книгами, на которые тратил все свои деньги, и с энтузиазмом разыскивал их повсюду. Отдельно покупал и лубочные картинки. Всё это богатство Павел бережно хранил, трогать не разрешал.

В 1848 году на семью обрушилось страшное горе. Скарлатина, которую ещё не умели лечить, забрала четверых детей. Посуровела, замкнулась Александра Даниловна, но распускаться себе не позволяла. А Михаил Захарович начал медленно сдавать. В 1850 году он окончил свой земной путь, оставив завещание. Он умирал с твердой верой, что капитал его, нажитый кропотливым и честным трудом, не разойдется впустую. Но неведомым осталось ему, для какой великой цели предназначит деньги его старший сын.

В то время Павел Михайлович ещё не собирал картин. Покупал некоторые рисунки и гравюры и, конечно, книги.   Было это для него и удовольствие, и отдых. Молодой неопытный Третьяков общался с образованными людьми которые учили его пониманию ценностей. Он брал работы и русские, и иностранные, отбирал может не самые интересные, но сухих, ремесленных никогда не любил. Дома, закрывшись в кабинете, внимательно рассматривал свои приобретения. Как человек деловой, заносил каждую покупку в карманную книжку: когда приобрел, за какую цену. Часто возникало чувство неудовлетворенности, ибо не мог ещё для себя определить, что следует приобретать. Но твёрдо чувствовал только одно – художество все сильнее завладевает его мыслями.

  В 1852 году он впервые побывал в Эрмитаже и просто влюбился в живопись. С этого времени Павел Третьяков и начал собирать произведения искусства. Очень скоро Павел Михайлович превратился в авторитетного специалиста. О нём говорили, как о человеке с «абсолютным зрением». Видно от природы ему были даны верный глаз и чутьё.

Свои сокровища он часто приобретал в Москве на знаменитом Сухаревском рынке – толкучке, которая раскинулась от Самотечной улицы почти до Красных ворот. Многие и до Третьякова мечтали открыть музей, где были бы собраны лучшие русские древности. Например, граф Николай Петрович Румянцев. Но в силу ряда  причин, его музей был открыт только после смерти основателя. А в жизни Павла Михайловича сложился ряд благоприятных  обстоятельств, которые и позволили ему стать создателем и основателем  знаменитой Галереи. Среди них и материальное благосостояние купца и его страстная любовь к искусству, терпение и упорство характера, так необходимые в многолетнем собирательстве. К ним же можно отнести и его интуицию, благодаря которой он смог, не имея специального образования, безошибочно определять талантливые произведения искусства. Еще в 1856 году Третьяков встретился в Петербурге с академиком Николаем Шильдером и заказал ему написать картину «Искушение», уже твёрдо зная, что будущая коллекция будет принадлежать всему русскому народу. В то время ему ещё не было и 25 лет.

Все художники, и молодые, и уже знаменитые, мечтали, чтобы их картина висела в Третьяковской галерее, потому что это был акт общественного признания таланта. Третьяков был щедрым собирателем и платил за полотна иногда целые состояния. Хотя в Москве были миллионеры намного его богаче, но они не считали нужным делать такие траты. А ведь на попечении Павла Михайловича была еще и школа для глухонемых!

О том, что он помогает художникам, знали все. Часто он интересовался у них, нуждаются ли они в деньгах, и помогал во всех жизненных затруднительных ситуациях. Сам же был необычайно скромен. Летом и зимой коллекционер вставал в 6 утра. Покончив с кофе, он проходил через свою домашнюю галерею, чтобы хоть несколько минут побыть со своими полотнами. А в 9 он уже был в конторе.

  В 1892 году он пишет в Московскую городскую Думу «Заявление»: «Приношу в дар всю мою картинную галерею со всеми художественными произведениями». В его собрании насчитывалось 1287 произведений живописи, 517 графических полотен, 75 картин европейских художников. Официально музей был открыт 15 августа 1893 года. Газета «Новости» писала: « Галерее, милостивые государи, нет теперь цены! Она является беспримерным и бесценным художественным собранием». На момент смерти Павла Михайловича его коллекция насчитывала по каталогу почти 3500 предметов. На создание галереи он потратил, по самым скромным подсчётам, более полутора миллионов.

Четвертого декабря 1898 года в Москве умер один из замечательных людей своего времени – Павел Михайлович Третьяков. Художественный мир всей России с великой печалью принял эту скорбную весть. Молчаливый, скромный, как бы одинокий, он делал своё дело: оно было потребностью его сердца, гражданского сознания, большой любви к искусству своей родины. А знаменитая Третьяковская галерея, созданная человеком высокого интеллекта, и сегодня пополняется лучшими картинами современности. Она является главной достопримечательностью нашей страны, нашей национальной гордостью.

Использованная литература:

Марчук Анна Васильевна, Тимченко Лариса Григорьевна,
главные библиотекари Центральной городской библиотеки