Камчатка 24 июня: служба АПЛ К-429 и день рождения краеведа Надежды Курохтиной

Летом 1983 года АПЛ К-429, основное вооружение которой — крылатые ракеты, во время дифферентовки в районе бухты Саранной, легла на грунт на глубине порядка 38 метров — в результате аварии погибло 14 моряков-подводников.

Весной 1983 года, после длительного похода, К-429 прошла межпоходовый ремонт, а ее экипаж отправлен на отдых. Но уже 20 июня командиром дивизии подлодок Алкаевым Н.Н. был вызван командир 379-го экипажа Суворов Н.М., которому он озвучил незапланированную задачу — выйти на К-429 в море с целью закрытия дивизионного плана БП.

Так как часть экипажа отпустили в отпуск, на АПЛ было менее половины команды, а для личного состава не планировалось выполнения в этот период боевых упражнений, Суворов Н.М. попытался отказаться, ссылаясь на неготовность как самой АПЛ, так и экипажа.

Но, под давлением комдива и угрозами "исключения из рядов КПСС" и "пойдешь под трибунал", Суворов был вынужден выполнить приказ Алкаева о выходе атомохода в море. Хотя все инструкции и наставления запрещает держать в постоянной боеготовности экипажи, если в них заменено более 30 % моряков.

Немного позднее 379-ый экипаж после проверки допустили к проведению торпедных стрельб непосредственно штабом дивизии, а уже на следующий день К-429 была принята от 228-го 379-м экипажем при отсутствии их командиров. Причем Суворов не подписал запись в Журнале готовности оперативного дежурного о готовности корабля и команды.

В итоге для проведения учебных стрельб на АПЛ К-429 для выполнения поставленной задачи вышли 106 моряков, включая 48 человек из 379-го экипажа, 58 подводников из 228-го и двух экипажей других атомных лодок. Кроме того, для обучения на лодку были дополнительно взяты еще 14 молодых моряков.

Вечером 24 июня АПЛ К-429 1983 года покинула бухту Крашенинникова. Помимо трех практических ракет, на лодку также были загружены боевые ракеты и торпеды.

В 22 ч 46 мин атомоход зашел в бухту Саранная для проведения дифферентовки, и в 23 ч 18 мин командир приказал принять главный балласт.

Но, при начале заполнения ЦГБ, глубиномеры показали, что лодка остается на поверхности. После чего командир БЧ-5, в целях ускорения погружения, начал заполнять уравнительные цистерны.

В результате, К-429 получила отрицательную плавучесть и начала быстро погружаться, что не было замечено ни командиром, ни другими офицерами в ЦП, так как при межпоходовом ремонте глубиномеры в ЦП были заглушены, а сами заглушки после ремонта просто "забыли" убрать.

В 23 ч 30 мин поступили сразу два доклада о поступлении забортной воды в I и IV отсеки лодки через систему вентиляции, после чего связь с IV отсеком прекратилась.

Примерно в это же время вода начала поступать и во II и III отсеки, также через систему корабельной вентиляции. Но, после закрытия клинкетов (заслонок) вентиляционной системы, поступление воды в первый, второй и третий отсеки прекратилось.

Далее командир БЧ-5 начал продувать все группы ЦГБ подавая ВВД, но из-за открытых клапанов вентиляции ЦГБ, весь поданный воздух высокого давления просто вышел за борт, а общий запас ВВД снизился до 20 %.

В итоге АПЛ К-429 опустилась на грунт с дифферентом 0,5° на нос и получив крен 15° на левый борт. Приборы во II отсеке показали глубину 37 метров.

Таким образом, на К-429 сложилась следующая ситуация:

I отсек — затоплен на 75%;
II отсек — затоплен на 75%;
III отсек (центральный) — вода не поступала;
IV отсек — был затоплен в течение 3 минут полностью, в нем было 17 моряков, из которых три человека успели покинуть отсек, а оставшиеся 14 подводников остались согласно ст. 23 Наставления по борьбе за живучесть подводных лодок, хотя также имели возможность выйти из отсека;
V отсек — в течение непродолжительного времени также был затоплен через клапан выравнивания давления с четвертым отсеком;
в VI и VII отсеки остались сухими, поступления забортной воды замечено не было.
Далее стало известно, что в I, II, III, VI и VII отсеках атомохода находилось 106 моряков-подводников, из них 31 — в первом и 48 — во втором отсеках лодки.

В отсеках АПЛ, где находился экипаж, имелись 60 комплектов аппаратов ИДА-59М, а также около 40 гидрокомбинезонов, которые были рассчитаны на штатный экипаж в 87 человек, а в море, напомним, на К-429 вышло 120 моряков. Помимо этого, часть "идашек" осталась в затопленном четвертом отсеке.

Также выяснилось, что почти все аварийно и спасательные средства лодки неисправны — так, выяснилось, крышка ВСУ оказалась приварена, лебедка ВСУ оказалась разобранной, были повреждены устройства отдачи обоих АСБ (аварийно-спасательных буев), а у прочной рубки III отсека оказался неисправен кингстон затопления.

Таким образом, ни об аварии, ни о месте затопления АПЛ К-429 службы флота не знали, а выйти из лодки на поверхность экипаж мог только через АСЛ (аварийно-спасательный люк) в корме и торпедные аппараты носового отсека.

На фоне этого командир АПЛ решил отправить на поверхность пару моряков-добровольцев, которые должны сообщить командованию о случившейся аварии, состоянии корабля и экипажа, а также точные координаты лодки.

Около 4 часов мичманы Н.Мерзликин и М.Лесник поочередно начали выход из аварийной лодки через трубу ТА. Моряки достаточно долго плыли в сторону берега и, по счастливой случайности, были обнаружены с малого противолодочного корабля МПК-178. Поднятых на борт подводников моряки корабля приняли за иностранных диверсантов и отказывались верить, что они вспыли с затонувшей подводной лодки. Затем, однако, разобрались и командир МПК-178 связался через свое командование с Камчатской флотилией на предмет затонувших в заливе подлодок. Только тогда в штабе стало известно, что во время дифферентовки К-429 лежит на грунте.

Спустя 12 часов к месту аварии подошли три спасательных судна и сторожевой корабль "Сторожевой". Также прибыла лодка аналогичного проекта, в которой планировать проводить декомпрессию личного состава, выходящего из аварийной АПЛ. На третий день к району аварии К-429 стянулись основные спасательные суда флотилии, а на одном из них находился Главком ВМФ С.Г.Горшков.

На аварийной лодке ситуация продолжала осложняться — ночью 25 числа в третьем отсеке взорвалась АКБ. К счастью, пожара не произошло, но отсек оказался сильно загазован и находящиеся здесь моряки по приказу перешли во второй отсек.

Таким образом, во втором отсеке лодки собралось более 50 % личного состава, содержание углекислого газа достигло критического уровня 5,5 % и продолжало повышаться. Кроме того, в отсеке отключилось аварийное освещение.

В связи с этим командир решил перевести часть моряков из второго в первый отсек, а во втором отсеке применили установки химрегенерации воздуха и дышать находящемуся здесь личному составу стало легче.

На второй день заточения раздался более мощный взрыв аккумуляторной батареи уже в первом отсеке атомохода, что еще более осложнило ситуацию на аварийной лодке.

Вследствие взрывов АКБ были разгерметизированы аккумуляторные ямы, а скопившаяся в отсеках вода смешалась с электролитом, что вызвало выделение хлора в довольно серьезной концентрации. Таким образом, давление поднялось до уровня до 0,8 кг/см2, а из-за сильной загазованности, в отсеках можно было находиться только с ИДА-59.

Кроме того, положение экипажа лодки осложнило падение температуры воздуха в отсеках — спустя двое суток после затопления АПЛ она не превышала 12°С.

На фоне этого, капитан 1-го ранга А.А.Гусев, являющийся старшим по должности на борту атомохода, принял командование на себя, о чем была сделана соответствующая запись в вахтенном журнале.

По расчетам майора медслужбы Краснова А.И., который был штатным врачом, если дополнительно не подавать кислород на борт АПЛ, то моряки в носовых отсеках продержатся около 56 часов, а в кормовых максимум протянут 92 часа.

В это время спасательными судами флотилии была налажена с АПЛ — с лодки она осуществлялась ударами по корпусу, а на лодку информация передавалась с помощью звукоподводной связи.

Спасательный колокол СК-59, из-за малой глубины и крена, не смог пристыковаться к АСЛ лодки, после чего моряков решили выводить через трубы торпедных аппаратов. То есть, спасателям нужно было только обеспечивать вентиляцию отсеков лодки, а также встречать выходящих моряков.

Перед началом выхода первых подводников выяснилось, что из 100 аппаратов ИДА-59, только в 10 из них в баллончиках был кислород, а некоторые маски были повреждены. После запроса водолазы со спасательных судов через торпедный аппарат передали баллончики с кислородом и ближе к вечеру начался выход моряков по четыре человека за раз — больше просто не помещалось в аппарате.

После начала выхода случилась трагедия — один из моряков замешкался и попятился назад, ударив при этом по аппарату ИДА-59 следующего за ним матроса Сенюкова. Это привело к тому, что матрос получил серьезнейшую баротравму и скончался. В дальнейшем выход через ТА на поверхность осуществляли по три человека.

Вывод подводников из кормы позволял осуществить аварийно-спасательный люк седьмого отсека, но представление о нем, как выяснилось, имел только мичман В.П.Баев — бывший водолаз-инструктор.

Мичман объявил находящимся в кормовых отсеках морякам о том, что знает как покинуть лодку через АСЛ и собирался первым выйти для выпуска буй-вьюшки. Но ему, как опытному подводнику, было предложено остаться на борту до выхода всех моряков из отсека.

Первыми через АСЛ седьмого отсека начали выход матросы Черошников и Закиров, с которым на спасательные суда был передан доклад об обстановке, и просьба передать аппараты ИДА-59, а также водолазное снаряжение и продукты.

Здесь также произошла трагедия — у выходившего Закирова не получилось выпустить буй-вьюшку, и он настоял на повторной попытке. Это у него получилось, но из-за неисправности карабина матрос не смог отцепиться от буйрепа и погиб.

На следующий день выход моряков из VII отсека продолжился и за 4 часа на борт спасательного судна были подняты 16 подводников. Перед выходом мичман Баев подробно инструктировал моряков о действиях при покидании аварийной лодки.

Затем через АСЛ VII отсека вышли Вашуркин, Киреев, Бондарчук, Насонов и Саблин, после чего Баев остался в отсеке один. Мичман подготовил ИДА-59, который сам собрал из нескольких неисправных аппаратов, и 26 июня около 19 часов сообщил о выходе. Причем на поверхности Баев оказался только в 1 час 30 минут 27 числа — долгий выход он объяснил с проблемами в шахте АСЛ, во время решения которых несколько раз терял сознание.

Здесь нужно отметить, что мичман Баев В.П. после аварии был повышен в звании до старего мичмана, переведен на должность главного боцмана и награжден орденом Красной Звезды.

Последними с аварийной лодки эвакуировались начальник штаба капитан 1-го ранга А.А.Гусев, командир 379 экипажа капитан 1-го ранга Н.М.Суворов, старший механик 379 экипажа капитан 2-го ранга Б.Е.Лиховозов и замполит 379 экипажа капитан 2-го ранга И. Пузик.

После поднятия лодки силами АСС флота и проведения расследования, комиссией была выявлена неисправность блока управления захлопками вентиляционных клапанов, приведшая к затоплению четвертого отсека и дальнейшим событиям.

При всплытии капитан 1 ранга Суворов понял на поверхность дифферентовочный журнал К-429, а позднее, уже на берегу, по просьбе командира дивизии Алкаева подписал несколько документов, включая "Журнал готовности". То есть, Суворов по сути, сам подписывал себе приговор, прикрывая начальство...

Через три месяца командира К-429 отдали под суд, а во время следствия важные документы "терялись" (пример — журнал дифферентовки — прим. ред. GlavPaluba.ru) или просто переписывались. При этом обвиняли Суворова те самые начальники, которые просили его подписать нужные документы задним числом.

Суд, на который Суворов требовал пригласить своих начальников, отправивших его в море, несмотря на неготовность лодки и экипажа, проходил в течение недели и закончился вполне предсказуемо для тех времен.

Командирe К-429 Суворовe суд назначил 10 лет колонии-поселения, а командир БЧ-5 назначили 8 лет. Через три года Суворов был амнистирован, вышел на свободу и до 1998 года пытался "найти правду".

Что любопытно, 13 октября 1985 года, АПЛ К-429 повторно затонула прямо у причала во время ремонта, на который уже было израсходовано порядка 300 млн руб. Дальнейший ремонт атомохода был признан нецелесообразным и корабль был переоборудован в учебное судно.

Курохтина Надежда Ивановна. Фото: kamgov.ru

24 июня 1944 года и 50 лет профессиональной деятельности (1969–2019) Надежды Ивановны Курохтиной. Библиограф-краевед, заслуженный работник культуры (1997), заведующая информационно-библиографическим отделом (1988–2016), научный сотрудник Камчатской краевой научной библиотеки им. С. П. Крашенинникова. Родилась в с. Бичевая Хабаровского края в семье военнослужащего. В 1948 г. приехала вместе с родителями на Камчатку. Училась в Елизовской школе № 2, Петропавловской городской школе № 14 и Быстринской средней школе (с. Эссо), которую окончила в 1962 г. Учеба на филологи— 15 ческом факультете в Камчатском пединституте пришлась на 1962–1966 гг. По окончании института преподавала русский язык и литературу в Петропавловской городской школе № 29. С 1969 г. работает в Камчатской областной библиотеке. С 1975 по 1988 гг. — главный библиограф краеведческого сектора информационно-библиографического отдела. В 1978 г. получила второе высшее образование — библиотечное (Хабаровский государственный институт культуры). С 1988 г. — заведующая информационно-библиографическим отделом Камчатской областной библиотеки. 

Выполняя основную свою работу — выявление и библиографирование краеведческой литературы, увлеклась историей Камчатки. В силу чего на ее счету сотни библиографических обзоров, бесед, лекций, которые она проводила в школах, высших и средних учебных заведениях, различных учреждениях Петропавловска, в воинских частях, на рыбацких судах, военных кораблях, на областном радио и телевидении. Она активный участник крупных просветительских краеведческих мероприятий, среди которых наиболее значимые: Беринговские чтения, посвященные 300-летию со дня рождения мореплавателя, Пийповские чтения в Институте вулканологии, чтения, посвященные 250-летию со дня образования г. Петропавловска-Камчатского и областные Крашенинниковские чтения. 

За тесное сотрудничество с обществом книголюбов по распространению краеведческих знаний среди населения Камчатки в 1989 г. была избрана делегатом IV Всероссийского съезда книголюбов в Москве. Но основная деятельность Надежды Ивановны всегда была связана с созданием краеведческого справочного аппарата, формированием полноценной системы библиографических пособий о Камчатке. Среди которых наиболее ценными считаются: "Ожившая тундра" (1981), "Сельскохозяйственная литература" (1986), "Леса и лесное хозяйство Камчатки" (1987), "Петропавловску-Камчатскому — 250 лет" (1991), "Сохраним живую природу Камчатки" (2003), "265 лет Петропавловску-Камчатскому (1740–2005)" (2005). 

Большая заслуга Курохтиной перед камчатцами состоит в том, что, приняв однажды от старшего поколения краеведов заботу о создании библиотечно-библиографических текущих указателей "Литература о Камчатской области" и "Календарь знаменательных и памятных дат по Камчатской области", она, будучи сама составителем многих выпусков, в течение долгих лет делала все, чтобы эти издания выходили регулярно, без хронологических пробелов и пропусков. Эти библиографические пособия легли в основу авторских книг Надежды Ивановны — популярного историко-краеведческого справочника "Камчатка: от открытия до наших дней" (2008) и справочно-информационной книги-хроники "Автограф времени. Камчатка. Люди. События. Факты. 1697–1950" (2016). 

Круг научных интересов Курохтиной: история библиотек на Камчатке XVIII — нач. XX вв. В этом плане ею был тщательно исследован ранее совершенно неизученный этап жизни Петропавловской городской библиотеки, собраны уникальные исторические документы и проанализирован почти столетний путь развития Камчатской областной библиотеки, которая в 1917 г. стала правопреемницей прежней, городской библиотеки. Доклады по данной теме были представлены на научно-практических конференциях "Библиотечное дело на Дальнем Востоке: новая ситуация, достижения, проблемы, перспективы", 17–19 мая 1994 г. в Хабаровске и "История библиотек в дореволюционной России. Становление и развитие", 18–20 октября 1994 г. в Петербурге и Международных исторических чтениях 1997 г. в Петропавловске. После чего они были опубликованы в сборниках тезисов конференций, в журналах "Библиотека" (1997), "Неизвестная Камчатка" (1998) и на страницах областных газет. 

Многолетняя работа Курохтиной на поприще библиографии и краеведения была высоко оценена общественностью Камчатки: она удостоена знака Министерства культуры СССР "За отличную работу" (1983), профессиональной премии им. Т. Г. Куркан "За большой личный вклад в развитие библиотечного дела Камчатской области" (1996), краеведческой премии им. С. П. Крашенинникова (2003), историко-литературной премии им. Е. В. Гропянова (2014), двух краевых государственных премий "За успехи в области информационно-библиотечного обслуживания населения и большой вклад в развитие краеведения Камчатского края". В 2015 г. Курохтина была признана победителем Дальневосточного конкурса имени просветителей Матвеевых в номинации "Лучший библиограф-краевед".

24 июня 1927 года принято "Временное положение об управлении туземными племенами Дальнего Востока". 

24 июня 1941 года состоялся митинг колхозников из колхоза им. 1 Мая (с. Седанка), на котором решили работать ещё лучше, своевременно выполнять план рыбной путины, сенокоса, бороться за высокую урожайность, чтобы обеспечить все нужды Красной армии. 

24 июня 1946 года Постановлением Совета Министров РСФСР № 471 с 1.01.1947 г. в с. Палана организована Окружная сельскохозяйственная школа бригадиров-оленеводов.

24 июня 1994 года было создано ЗАО "Камголд".