Суд во время Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг.

Советское правительство 22 ноября 1917 года приняло первый декрет о суде. Декрет определил, что все дореволюционные окружные суды, судебные палаты, правительствующий Сенат, военные и морские суды, институты судебных следователей упраздняются, а действие института мировых судей приостанавливается. Разрабатывая программу партии, В.И. Ленин писал: «Отменив законы свергнутых правительств, партия дает выбранным советскими избирателями судьям лозунг - осуществлять волю пролетариата, применяя его декреты, а в случае отсутствия соответствующего декрета или неполноты его руководствоваться социалистическим правосознанием, отметая законы свергнутых правительств».

22 июня 1941 года советский народ поднялся на священную освободительную войну, чтобы отстоять независимость нашей Родины и жизни ее людей. Была объявлена всеобщая мобилизация, вся жизнь страны, ее силы и ресурсы направлялись на организацию сопротивления захватчикам, между тем Великая Отечественная война не упразднила существовавшую судебную систему, продолжали свою работу народные, областные, краевые суды, Верховный Суд СССР. Действовали принципы судопроизводства: защита по уголовным делам, гласность, устность, ведение дела на национальном языке; в некоторой степени сохранялся и порядок пересмотра приговоров. Немалая часть опытных судей ушла на фронт, суды пополнялись молодыми юридическими кадрами.

Цели и задачи советского народа в Великой Отечественной войне были определены в Заявлении Советского правительства от 22 июня 1941 года, директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков» от 29 июня 1941 года и речи Председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО) Иосифа Виссарионовича Сталина по радио 3 июля 1941 года. Партия и правительство призвали все партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации «быстро и решительно перестроить свою работу на военный лад».

С началом войны, уже в 1941-1942 годы, произошли некоторые изменения, как в судоустройстве, так и в материальном и процессуальном праве. Изменения были вызваны чрезвычайными условиями, с которыми неожиданно столкнулась наша страна, мирная жизнь которой была прервана вероломным нацистским вторжением. Советский суд, как народный, так и военный, ранее также подчинялся законам мирного времени, и внезапность войны коснулась его не в меньшей степени, чем других звеньев государственного механизма.

Основные тяготы правосудия по-прежнему несли народные судьи, общее количество уголовных дел в РСФСР снижалось медленнее, чем число народных судов, в результате чего нагрузка на суд постоянно возрастала и в конце войны, в связи с ростом дел заметно увеличивались и сроки их рассмотрения. Судьи и сотрудники судов Камчатского края, оставшиеся на своих рабочих местах, трижды в неделю посещали занятия по противовоздушной обороне, кроме того сотрудники то и дело мобилизовались на различные хозяйственные работы, в том числе в совхозы и колхозы, а также на путину. При этом работа, согласно Указу о семидневной рабочей неделе, велась без выходных.

В первый же день войны в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении» и «Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении в районах военных действий» учреждались военные трибуналы в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий. Почти все судебные органы Москвы были преобразованы в военные трибуналы. На основе структуры Московского городского суда и народных судов был создан единый Московский военный трибунал с постоянными выездными судебными сессиями в районах из трех судей, которые могли оперативно рассматривать дела в сложившихся чрезвычайных условиях. Наряду с военными трибуналами сохраняли и по одному участку народного суда.

Военные трибуналы получали широкие полномочия. В их компетенции находилась подсудность по рассмотрению преступлений, совершенных не только военнослужащими, но и гражданским населением в прифронтовых районах, если в составе преступлений фигурировали нарушение общественного порядка, хищения, уклонение от воинской службы, повинностей и другие. Они рассматривали дела, наиболее опасные для общества и государства в условиях войны, в том числе о государственных преступлениях, таких как разглашение военной и государственной тайны, о преступлениях против социалистической собственности, о преступлениях, совершенных военнослужащими, об уклонении от службы, об убийствах, о сопротивлении или неподчинении властям.

В связи с военным положением к подсудности военного суда были отнесены и дела о правонарушениях за паникерство, распространение лживых слухов, преступлениях совершенных лицами, находившимися в ополчении, в истребительных батальонах, а также партийными, советскими и хозяйственными руководителями за нарушение мобилизационных планов и эвакуации. В частности, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 года устанавливалась ответственность в виде тюремного заключения на срок от двух до пяти лет за распространение слухов, возбуждающих тревогу и панику среди мирного населения, а за призывы к нарушению общественного порядка вводилась смертная казнь на месте преступления. В 1941 году практика упрощенного применения наказания, вплоть до расстрела на месте преступления не только на фронте, но и в тылу, применялась за паникерство, а также за умышленное распространение лживых слухов. В общем, названный Указ, как и ряд подобных актов, исходил из того, что слухи, возбуждающие у населения тревогу и панику, равнозначны по опасности антисоветской агитации и пропаганде, поэтому при их применении в судах исходили из особой общественной опасности подобных деяний. Дела по контрреволюционной агитации также зачастую заканчивались расстрелами. В 1942 году по мере ухудшения положения с продовольственным обеспечением усилилась борьба с такими преступлениями, как кража продуктов и спекуляция. Судебная практика по Камчатской области показала, что факты растраты и хищений государственных ценностей имели место в большинстве случаев в торговых предприятиях, в том числе и поэтому население в общем, с пониманием относилось к введению подобных, жестких мер.

Штаты судов военного трибунала комплектовались как из военно-юридического состава армии, так и из военнообязанных народных судей.

По Положению о военных трибуналах от 22 июня 1941 года и Указу Верховного Совета СССР от 13 июля 1941 года «О предоставлении военным советам и командирам права утверждения приговоров трибуналов к высшей мере наказания» в военных трибуналах устанавливался ускоренный и упрощенный порядок рассмотрения дел. Большинство дел рассматривалось в закрытом судебном заседании, что было связано с охраной военной тайны. По прошествии 24 часов после вручения обвинительного заключения дело подлежало рассмотрению военным трибуналом в составе трех военных судей, а с 27 июня 1942 года (в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР) народными заседателями из состава политорганов и командования.

О каждом приговоре к высшей мере наказания (расстрел) военный трибунал сообщал телеграммой председателю Военной коллегии Верховного Суда СССР и Главному военному прокурору по принадлежности. В случае неполучения от них в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения о приостановлении приговора, приговор приводился в исполнение.

В соответствии с Положением о военных трибуналах от 22 июня 1941 года в зависимости от должности обвиняемого, он был подсуден различным звеньям военного суда. Рядовой и низший командный состав был подсуден дивизионным военным трибуналам, средний командный состав ­– военным трибуналам при корпусах, а высший командный состав соответственно занимаемой должности – военным трибуналам при армиях и фронтах. Дела о генералах и командующих, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР. Кроме этих дел, Военной коллегии как суду первой инстанции были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений НКО и НК ВМФ, Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД. В качестве надзорной инстанции над трибуналами определялись Военная коллегия, Военно-железнодорожная, Военно-воднотранспортная коллегии Верховного Суда СССР.

Следует отметить, что в годы войны существовала и получала все более широкое распространение практика отсрочки исполнения наказаний. Многие осужденные получали возможность искупить свою вину в бою, на фронте. Данная практика отсрочки исполнения наказания применялась не только в практике военных судов, где с 1941 по 1942 года указанная судебная практика стала распространяться, а с 1943 года и до конца войны стала практически повсеместна, если речь шла о малозначительных преступлениях или нарушениях устава. Практика отсрочки исполнения приговоров суда и снятие судимости за доблесть и героизм, проявленные в бою, основывались не столько на военной редакции соответствующей статьи УК РСФСР 1926 года, сколько на Приказе Народного комиссара обороны от 4 октября 1941 года № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». Данный Приказ напоминал судам, что советский уголовный закон нацелен на воспитание, а не на репрессии, поэтому предоставление возможности человеку проявить себя в бою рассматривалось как гуманный подход советского правосудия, как воспитательная мера. 

Секретариатом Президиума Верховного Совета СССР была издана «Инструкция о порядке снятия судимости с военнослужащих, отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Согласно инструкции, судимость с таких военнослужащих снималась по ходатайству командиров частей (кораблей) военными советами фронтов, флотов и отдельных армий от имени Президиума Верховного Совета СССР с последующим его утверждением. После утверждения решения военнослужащему выдавалась справка о снятии судимости. В случае смерти военнослужащего справка выдавалась его семье.

Необходимо отметить, что уголовную ответственность по законам военного времени устанавливали не только законы СССР и указы Президиума Верховного Совета. В годы войны, когда чрезвычайные обстоятельства требовали немедленного реагирования на быстроменяющуюся боевую обстановку, широкое распространение получила практика подготовки постановлений и распоряжений Государственного Комитета Обороны (ГКО), ЦК ВКП (б), Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, Верховного суда СССР, а также ведомственных нормативных актов в форме приказов и директив наркоматов обороны, юстиции и внутренних дел. Особое место среди них занимали постановления, приказы и директивы, подписанные лично И.В. Сталиным как Председателем ГКО и СНК СССР, Верховным Главнокомандующим и народным комиссаром обороны. Они подлежали беспрекословному и неукоснительному исполнению всеми органами управления и всем личным составом Вооруженных Сил СССР под страхом сурового наказания.

Экстраординарной и крайне чрезвычайной мерой является Приказ Народного комиссара обороны (НКО) И. В. Сталина от 28 июля 1942 года №227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций» или в просторечии «Ни шагу назад!». В основном тексте Иосиф Сталин требовал наведения в армии «строжайшего порядка и железной дисциплины», снимать с должностей и судить командиров любого ранга, которые допустили отступление войск без приказа вышестоящего командира. Для каждого военнослужащего объявлялось требование – ни шагу назад без приказа командования, паникёров и трусов предписывалось уничтожать на месте.  Данный Приказ должен был на практике исполняться без применения сложных процессуальных норм, а военные трибуналы должны были провести расследование по соответствующим делам в течение 48 часов (как говорилось ранее, если в течение 72 часов из вышестоящей инстанции не поступало иного распоряжения, приговор приводился в исполнение).

2 ноября 1942 года была учреждена Чрезвычайная государственная комиссия уже по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Комиссия состояла из партийных руководителей, высокопоставленных государственных служащих, известных деятелей науки, искусства, священников.

Так, по отношению к предателям, полицаям, членам националистических группировок применялась публичная смертная казнь через повешение, а не расстрел. Указ от 19 апреля 1943 года предусматривал публичную смертную казнь через повешение, а тела преступников оставались висеть несколько дней, «для того, чтобы все видели и знали, как караются и какое возмездие постигнет каждого, кто совершит насилие и расправу над гражданским населением».

В годы войны, как в предвоенные и послевоенные годы, судебную систему возглавлял Верховный Суд СССР, в составе которого были: Судебная коллегия по уголовным делам, Судебная коллегия по гражданским делам, Военная коллегия, Военная коллегия железнодорожного транспорта, Военная коллегия водного транспорта. Верховный Суд оказывал существенную помощь судам и качественное практическое содействие. Верховный Суд не только рассматривал дела в первой и второй инстанциях, но также и обобщал судебную практику, давал соответствующие рекомендации судам, вносил свои предложения Наркомату юстиции по организационным вопросам, осуществлял ревизионную деятельность.

Судебные коллегии, Пленум Верховного Суда СССР в годы войны помогали судам не только в устранении ошибок, но и в их предупреждении. Пленум давал руководство по вопросам судебной практики, что наглядно видно из постановлений 1941-1942 годов, в этот период Верховный Суд в сложившихся чрезвычайных условиях вынес около 90 постановлений, касающихся широкого круга вопросов, не разрешенных законодательством. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 августа 1941 года «О предоставлении военным прокурорам и председателям военных трибуналов права опротестования решений приговоров и определений военных трибуналов» в начальный период войны опротестовывалось около 30% приговоров в надзорном порядке, а разъяснения Верховного Суда помогали в ряде случаев исправить или предотвратить судебные ошибки.

Оказывали посильную помощь и областные суды. Так на Камчатке члены Камчатского областного суда неоднократно выезжали в районы области для осуществления практических советов и проведения проверки, в 1944 году председатель Камчатского областного суда осуществлил выезд в Усть-Большерецкий народный суд на собачьей упряжке.

В последние годы войны четверть заместителей председателей областных судов составляли женщины, а среди членов облсудов их доля достигла 61,6%, народных судов – 53,4%. До конца войны женщины составляли больше половины судей общегражданских судов. Среднего члена областного суда времен войны можно представить как женщину 35 лет со средним образованием, члена партии, народного судью как женщину 35 лет с начальным образованием, члена партии. Доля женщин среди судей увеличивалась вплоть до конца войны. В январе 1945 года было издано Наставление о работе с кадрами народного суда. Начальники народного комиссариата юстиции СССР были лично обязаны подбирать кандидатов на должность судьи, кандидат должен был иметь политический кругозор, высшее юридическое или среднее образование не ниже семи классов и стаж работы в юстиции свыше двух лет или трех лет в государственных органах.